Сама себя убивала с каждым днем, наивно полагая, что себя спасаю. Кто мог, черт возьми, даже предугадать, что возможен такой расклад? Кто бы мог только подумать, что после шумного расставания двух абсолютно диких людей, они снова встретятся, да еще и на просторах Интернета, не узнав друг друга. Как? Как такое могло произойти? Как я могла позволить себе быть такой легкомысленной и наивной? Я… я даже не знаю, что и сказать, что сделать. Я не понимаю, как такое могло произойти. Я один единственный раз влезла в эту всемирную сеть с целью просто с кем-нибудь познакомиться, дабы забыть Гарри. Но что вышло, давайте посмотрим? Я отвлеклась от Гарри на Гарри! Дура, просто глупая дура. Потому что решила, что Интернет нормальное место для поисков трахаля, потому что решила, что вообще когда-либо смогу найти кого-то лучше Стайлза. Вы бы смогли такую чушь предположить? Да ни за что. Я люблю этого парня. Люблю всем телом и всей душой. Люблю не за какие-то отдельные моменты, а всего его, целиком. Люблю его вопреки тысячи преград и недостатков. И я поверила своему виртуальному любовнику только потому, что видела в нем черты Гарри. Бесполезно отрицать, я зациклена на одном единственном человеке. Я могла тысячу раз догадаться, что переписывалась с ним, ведь все просто кричало: «Гарри! Гарри!». Все слова, все выражения, всё, что он описывал мне – это был он, я видела, вспоминала. Но ни разу не предположила даже, что это не внезапное сходство, а чертов оригинал, что где-то там, за экраном своего макбука сидит и печатает мне это все мой мальчик Гарри.
”I was so stupid for letting you go
But I know you're still the one”
Я никогда, ни на одну секунду не переставала думать о нем. Всегда, что бы со мной не происходило, вс всегда возвращалось к нему. Не в силах заснуть от леденящего ужаса из-за грозы за окном, я представляла, как он меня нежно убаюкивает - обнимает сзади, целует плечи, прижимает к себе плотно и шепчет на ушко что-нибудь приятное, или просто тихо поет. Я думала о нем не только в моменты своей слабости, в моменты грусти, но и когда чему-то радовалась. Я представляла его счастливую улыбку, представляла, как бы он хвалил меня, например, за удачный контракт - поднимал на руки, кружил и зацеловывал щеки, повторяя, какая я умница. Я свихнулась на одном единственном человеке без возможности вернуться назад. И все эти переписки, боже... Стоит мне только вспомнить, что он писал, как по телу бежит дрожь. Особенно теперь.
«Ты одна? Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как ты себя ласкаешь от моих сообщений, ты только моя... 'горячо выдыхает на ушко, проводя руками по бедрам, бокам, ребрам; сжимает грудь и проводит языком по ушной раковине' Мне кажется, я сошел бы с ума, только почувствовав твой запах... переписки с тобой лучше, чем был секс с некоторыми моими партнершами. А секс с тобой, наверное, и вовсе крышеснос, я прав?»
И меня накрывало горячей волной страсти, желания, я даже не обращала внимания на 'партнерш', к которым только сейчас начинаю ревновать. Ну почему так вышло? Кто-нибудь сможет мне объяснить, почему все пошло вот так вот? Может, действительно, это все судьба? Черт подери, я никогда не верила в весь этот бред: про судьбу, про половинки. Я просто всегда знала, что я его люблю, люблю это кучерявое недоразумение. И я всегда была уверена, что никуда он от меня не денется, но не по воле судьбы это произойдет - я сама его никуда не отпущу. Еще давно, когда мы впервые целовались, когда впервые занялись сексом, еще тогда я решила, что его сердце принадлежит мне. Я была рядом всегда, когда он нуждался – получала то же в ответ. Мы всегда были друг за друга горой, мы не могли представить никаких таких обстоятельств, которые разлучили бы нас навсегда. И навсегда и не получилось. Мне пришлось тяжело без него все эти три месяца, но, несмотря на всю мою панику, истерику и откровенное непонимание ситуации и дальнейших действий, мне сейчас стало легче, стало легче, как только я посмотрела в его глаза. Без этих глаз я не могу дышать.
месяц первый
Как чувствует себя рыба, выброшенная на берег? Как чувствует себя ребенок, лишившийся матери? Как чувствует себя человек, играющий в русскую рулетку? Каждый из них съедается изнутри жгучей болью, каждый еще пытается цепляться за надежду, но она все меньше и меньше, с каждым днем, с каждым глотком воздуха, с каждым сантиметром. Я разваливаюсь на части. Я не понимаю, что мне делать теперь. Забежав в квартиру два часа назад, я камнем свалилась посреди гостиной на мягкий ковер и больше не могла пошевельнуться. Дорогой кашемировый кардиган комкался под весом моего тела и собирал пыль с ковра, когда я, в попытках вернуться в реальность, перекатывалась с одного бока на другой. Ничего. Пусто. Пустота. Я лежала на спине и буравила потолок взглядом, будто ждала, что оттуда кто-то появится. И тщательно прислушивалась – а вдруг звонок в дверь. Но это были всего лишь жалкие надежды и мечты, которым сбыться не предоставлялось возможным. Здравый смысл твердил мне – поднимись, сходи в душ и спать, он не пойдет за тобой, это конец. Но я продолжала лежать. Будто даже тот малейший шум, с которым я буду перемещаться по квартире, мог бы спугнуть его. Если бы он только пришел. Если бы он просто позвонил. Но телефон молчал, звонок молчал, а мне сдавливало виски от этой тишины. Чертов Стайлз, чертова ссора. И чертов Макс. Да я ненавидела все на свете сейчас, мне надо было на ком-то оторваться, вылить все свои эмоции и злобу. Но у меня не хватало сил просто встать и набрать номер Оры, а может Андрея. Они послушали бы меня, стало бы легче. Но я не могла. Я не могла и не хотела слушать утешения, слушать мерзкие и лживые «он тебя не достоин» или «ты найдешь себе в тысячу раз лучше, ты же такая красивая». Я знаю, что достоин меня только один он, один единственный. Я знаю, что лучше него я не найду никогда. И вовсе не потому, что он сам по себе такой чудесный человек. У него недостатков значительно выше нормы. Но я его люблю, и это его главный плюс, именно поэтому он меня достоин, именно поэтому он лучше всех. Для меня он лучше всех на свете, всегда таким останется, и я ничего с этим не сделаю. Я не смогу никогда его забыть, хоть это и самый главный совет, когда расстаешься с парнем, верно? «Тебе надо его забыть», «тебе нужно найти кого-то и отвлечься». Нет. Единственное, что мне нужно – он. Он должен быть рядом, он должен целовать, обнимать, прижимать, должен ласкать, горячо выдыхать на шею, шептать на ухо, поддерживать, он должен БЫТЬ СО МНОЙ.
Из глаз наконец полились слезы той внутренней боли, которую я пыталась заглушить огромным количеством мыслей в голове. Я была такой уверенной в себе, когда вылетела из машины, я была такой уверенной, когда разбила ему стекло, когда уезжала. Моя уверенность заканчивалась, как жизнь у персонажей в играх – медленно утекала, утекала… и вот сейчас конец, ее не осталось ни капли. Ни малюсенькой, чтобы хотя бы в руках себя держать и не отдаваться истерике. Я плакала, как маленький ребенок, перекатываясь с одного бока на другой. Кое-как стянула кардиган, в котором становилось жарко, размазывала макияж, оставшийся после показа, по лицу вместе со слезами. Я пыталась закрыть глаза и успокоится – но я все время видела его, думала о нем, и первую секунду это было приятно, но потом резало ножом по сердцу – мы больше не вместе. Я ревела ровно сутки. Я кое-как заставила себя подняться с пола, стянуть всю одежду, разбросав ее по пути в ванную, и завалилась в горячую ванну. После умывания плакать стало легче – хотя бы не щипало от макияжа глаза, не приходилось постоянно их закрывать и снова видеть его лицо. Я не включала ничего, никакого телевизора, музыки. Я старалась даже не думать ни о чем, прекрасно понимая, что любые мысли приведут меня к воспоминаниям о нем, либо же просто к нему.
Я старалась. Я на протяжении всего первого месяца без него старалась быть сильной. Но стоило мне случайно где-то услышать его голос или допустить себе мысль о нем – я снова взрывалась истерикой, снова палакала всю ночь, снова проваливалась в депрессию, в апатию. Я не могу бороться со своим сердцем, а оно не может существовать и биться без Гарри.
“I’ve tried playing it cool,
But when I’m lookin’ at you
I can’t ever be brave
‘Cause you make my heart race”
Я была готова встретить смерть. Была на полном серьезе готова умирать. Ждала волны, которая меня накроет и заставит навсегда уснуть. И волна накрыла. Но оставила меня в живых, будто хотела понасмехаться.
месяц второй
Когда заканчивается буря, то остается, как правило, разрушение. Много жертв, много обломков, много боли, но уже нет надежды и нет страха. Уже произошло. Ты уже миришься с катастрофой, ты уже знаешь о потерях, они уже оплаканы. У тебя только внутри остается такое тянущее и тяжелое чувство, оно, будто привязанный к ноге камень, не дает тебе подняться на поверхность и сделать глубокий вдох, втянуть свежий воздух, новый свежий воздух. Не дает тебе жить так же, как ты жил раньше.
Мое затворничество продлилось месяц. Закончилось оно осознанием того, что сердца у меня больше нет. Не знаю, осталось оно в той машине, треснуло вместе с лобовым стеклом, разлетелось на части вместе с кусочком льда, или осталось в вечно горячих, но тогда холодных руках Г.С. А, может, оно просто покрылось толстой коркой льда? Не знаю. Я его просто не чувствовала. Я чувствовала, как ветер продувает насквозь, будто вместо сердца образовалась огромная дыра. У меня его вырвали, поставив взамен какой-то жалкий аппарат для поддержания жизни. Им невозможно чувствовать, он просто гоняет кровь и поддерживает жизнь для твоего тела. А душа тем временем гниет. Я порой пыталась приложить руку к груди и услышать биение – оно должно быть. Но ничего не чувствовала. Это вероятно все мои фантазии, вероятно, я вовсе схожу с ума. Но я не чувствовала там больше ни-че-го. Ровным счетом ничего. Я пропустила рождество, будто то был обычный будний день. Я встретила новый год одна в компании пиццы и суши, на десерт уничтожила большую банку сорбета и легла спать часа в два. Всем всегда говорила, что не могу, что работаю, что уже есть планы, что меня нет в городе и тд. И только в новом году я смогла хоть немного перебороть себя и свою апатию. Я умудрилась как-то вылезти из квартиры, загнав туда уборщицу, и начать снова жить и работать. Жить – громко сказано. Влачила жалкое существование, посещая показы, фотосессии, модные вечеринки. Я цеплялась за каждую возможность сбежать из своей квартиры и провести время не одной. Когда вокруг люди, то гораздо сложнее позволить себе зареветь или вообще допустить лишних мыслей. Я старалась общаться только с новыми людьми. Изолировала себя от друзей, так как просто не могла их видеть – воспоминания, будто маленькими гномиками сидели у них на плечах и удивительно громко кричали о себе. А у незнакомцев не было ничего. Общение из вежливости, всегда ничего личного. Это, безусловно, то, что мне было нужно. Лишь один раз за этот месяц я пустила к себе человека чуть ближе. Мы работали с парнем вместе на фотосессии и на следующий вечер должны были идти на прием, где обоим было выгодно находиться, заводить новые знакомства. И за весь месяц он был первым человеком, не считая работников моего агентства, с кем я виделась больше одного раза. Мы пошли на эту чертову вечеринку вместе. И тогда, именно там, увидев Стайлза снова, я поняла, что сердце в порядке. Оно снова билось. Билось, когда я смотрела на него, когда мы встречались взглядами. Билось, когда мы закатили скандал и я вылила на него свой мартини. Сердце скакало в груди, когда мы вместе стояли в туалете – я отмывала с платья торт, а он со штанов мартини. Оно вырывалось из моей груди, когда он трахал меня в туалете, когда в голове был фейерверк. И снова оно замерло, когда я сбежала с вечеринки и приехала в наш коттедж Карарри и разглядывала огромный и болючий синяк на изгибе шеи. Это было будто клеймо позора.
И я снова плакала. И я снова вернулась на месяц назад. И только жгучие воспоминания на коже от его прикосновений успокаивали меня, усыпили меня. И подарили первый цветной и хороший сон.
А на утро я просто хотела умереть. И сделать так, чтобы вчерашнего вечера не было.
portishead - only you
We suffer everyday, what is it for
These crimes of illusion, are fooling us all
And now I am weary and I feel like I do
It's only you, who can tell me apart
And it's only you, who can turn my wooden heart
The size of our fight, it's just a dream
We've crushed everything I can see, in this morning selfishly
How we've failed and I feel like I do
It's only you, who can tell me apart
And it's only you, who can turn my wooden heart
Now that we've chosen to take all we can
This shade of autumn, a stale bitter end
Years of frustration lay down side by side
And it's only you, who can tell me apart
And it's only you, who can turn my wooden heart
It's only you, who can tell me apart
And it's only you, who can turn my wooden heart | Изо дня в день несем мы тяжесть своих страданий, yо для чего всё это?
Мы в плену своих преступных иллюзий,
И я устала от этого, я чувствую то, что чувствую...
И только ты тот, кого я понимаю без слов.
И только ты тот, кто может оживить моё онемелое сердце.
Размах нашей битвы — всего лишь сон.
Мы разрушили всё,
и сегодняшним утром я вижу, что мы потерпели неудачу.
И я чувствую то, что чувствую...
И только ты тот, кого я понимаю без слов.
И только ты тот, кто может оживить моё онемелое сердце.
Теперь, когда мы уже выбрали все, что могли,
Тень осени — это неизбежный и горький конец.
С тяжестью лет, полных не исполненных надежд,
Уснем мы друг возле друга вечным сном.
И только ты тот, кого я понимаю без слов.
И только ты тот, кто может оживить моё онемелое сердце. |
Лишь только в последний месяц я научилась более-менее жить. Я перестала плакать, я возобновила общение с друзьями, я больше не была отшельником. Мне было сложно взять себя в руки после того случая не вечеринке, но удивительным образом я справилась. И мне даже показалось, что это было легче, чем с самого начала, после самой ссоры. Я отчетливо чувствовала присутствие Гарри, пока не прошел синяк (а это нечто проходило три недели), плюс меня спасал Интернет-любовник. Я не думала, почему вдруг мне стало так резко легче, сетовала на прошедшие чувства, хотя внутри где-то все равно понимала, что вру сама себе. Пробовала отношения – после секса поняла, что мне действительно приятнее вон в Интернете пошлости писать и читать. Тогда я поняла, что имел в виду мой оппонент, когда писал такое. Но еще лучше все стало на свои места сейчас. Я понимаю, что уже всех откровенно достала размышлениями на одну и ту же тему, но вы только представьте, каково мне, в каком я шоке. Я действительно только сейчас понимаю, почему мне было легче, почему я чувствовала Гарри рядом. Потому что он был рядом все это время, он точно также меня поддерживал, он точно также сводил меня с ума, как делал это раньше, разве что немного лайтовее – Интернет большего не позволял. Можно ли сделать вывод, что мы помирились? Ведь мы общались, хорошо общались, и все можно продолжить сейчас, поцеловавшись и переспав в гримерке. Согласны? Да? Тогда идите нахуй, ибо вот так просто ничего не делается. Я сорвалась с места не потому, что я не знала, что ему сказать. Более того, я даже знала, как ему врезать. Я просто не хотела видеть его глаз, чтобы не потерять все свое самообладание. Я подумала, я много думала, и я пришла к выводу, что лучше мучаться и страдать, чем снова начинать не пойми что, как у нас раньше было. И я бежала именно от этого, от наших прошлых отношений. Я не добьюсь от Стайлза большего.
Пальцы сцепились на моем запястье, словно раскаленный металл наручников. Я дернулась еще пару раз, прежде чем оказаться в плену его объятий. Тут же сбилось дыхание и задрожали ноги, как после физической нагрузки. Силы покинули мгновенно, мысли тоже резко скрутились в тугой узел в голове. Я слышала голос Гарри, и меня слегка подбрасывало, меня лихорадило только от этого тембра. Тянет меня несильно, я вроде набираюсь каких-то остатков сил, чтобы выбраться из мертвой хватки, но он горячо усмехается мне на ухо и это финиш, я больше вообще ничего не могу, я гребанный паралитик.
- Пусти, - жалобно пищу, но тут же оказываюсь прижата к стене. Главное – дышать.
- Большая разница, лучше никогда, - смотрю только вниз, только в пол, чтобы не забывать дышать – стоит мне взглянуть в его зеленые глаза, как и это вылетит из головы. - Я по твоим правилам отныне не играю.
Он так нежно что-то говорит, гладит по щеке. От его пальцев по коже будто разряды тока. Будто я снова накурена, и кожа немеет под прикосновениями. Прикусываю губу и шумно выдыхаю через нос, рассматривая свои сапоги. Не смотреть в глаза. Не поддаваться. Но вот он целует в шею, и из меня вырывается полустон-полувздох. Я У М И Р А Ю О Т Н Е Ж Н О С Т И.
Ахаю тихо, сглатываю и чуть приподнимаю голову, перевожу взгляд на его запястье.
- Забудем. Просто забудем, и я пойду. – заворожено тянусь руками к ленте на его запястье и дрожащими руками аккуратно развязываю, - Зачем ты меня остановил? Я не вернусь. Я люблю тебя, но я никогда не вернусь к тому, что было. Даже не пытайся. Лучше отпусти, - говорю совсем тихо, да еще и таким тоном… я будто оправдывающийся ребенок. Слабая, аж самой тошно.
Снимаю ленту с его руки, комкаю ее в своей и хмурюсь. Я смогу. Я смогу посмотреть в его глаза и не утонуть. Резко поднимаю взгляд. Меня будто обливают горячей водой. Жар по телу, дрожь, и безумное желание его поцеловать. Но держусь. Нельзя ударить в грязь лицом и показать свою слабость. Одной – любовью к нему – он и так уже пользуется, воспользуется и этой.
- Выпусти меня, - говорю уверенно, но тихо и немного охрипшим голосом, - Тебе на сцену через десять минут.
Поджимаю губы и выжидательно на него смотрю, уже зная, что будет дальше – он скажет, что не сможет дать мне большего, чем когда либо давал, что он такой, какой есть, и что если захочу, я всегда знаю как его найти. Почему я влюбилась в оленя?
482950095
